И вот в минувшую субботу они приехали в Тарусу. Х. сидит на койке, я перед ним. Болей в грудной клетке, по словам Х., у него никогда не было, отеки появились совсем недавно и связывает он их с приемом какого-то загадочного препарата, названия которого не помнит. За моей спиной перед компьютером находится известный вам д-р Охотин, он занимается своими делами, но подслушивает. «Интересно, с каким видом будет Максим мять этот испускающий газы живот, — думает Артемий Никитич, — и что он скажет, когда выяснится, что единственное известное ему лекарство от живота больной уже принимал и безо всякого удовольствия». Я пытаюсь втянуть Тёму в разговор, но он отделывается шутливыми репликами («Раз он лежал в 11-й терапии 23-й больницы, то ему уже ничего не страшно».) Я рассеянно потыкал живот, потом померил АД, снял ЭКГ (к моему удовлетворению уже из нее стало ясно, что приехал Х. не зря), потом взял в руки ультразвуковой датчик и прислонил его к грудной клетке. «What a relief, не правда ли?», — тихо произнес Тёма, когда взглянул на следующее изображение.
cases/13/plax.avi
Еще некоторые фильмы:
cases/13/plax-col.avi
cases/13/4ch.avi
cases/13/2ch.avi
Картинки:
Трансмитральный кровоток, рестриктивный тип, необратимый:
Кровоток в легочных венах, целиком диастолический:
dP/dt:
MR PISA:
Вот мое заключение: Признаки ишемической кардиомиопатии. Выраженная дилатация и эксцентрическая гипертрофия левого желудочка с резким снижением его общей сократимости (ФВ 10—15%, КДО ). Рестриктивный тип наполнения левого желудочка. Небольшое снижение сократимости правого желудочка. Умеренная вторичная митральная и трикуспидальная недостаточность. Легкая аортальная недостаточность. Низкий сердечный выброс. Небольшая легочная гипертензия.
Дальше мы вышли с д-ром Охотиным в ординаторскую, чтобы обсудить, что делать дальше. Собственно, предстояло решить, нужна ли стресс-эхо с малыми дозами добутамина. Два соображения — что Тёма устал (дежурство с четверга на пятницу плюс работа до поздней ночи с пятницы на субботу) и что мне хочется угодить Р. — мы отбросили как взаимоуравновешивающие. Решено было стресс-эхо сделать, поскольку наличие ИБС не доказано, а если это все-таки она, то перед реваскуляризацией неплохо было бы знать, какие именно сегменты жизнеспособны. Тёма поворчал на «дисколорацию» разведенного накануне добутамина, но инфузионный насос принес. И тут случилась неожиданная вещь: оказалось, что больному делали коронарную ангиографию еще в 2005 году, и он скрыл ее результаты и от дочери, и от жены, и собирался скрыть от нас. Мы с Р. позвонили жене Х., он объяснил ей, где найти заключение КАГ, и мы узнали, что у больного в 2005 году обнаружен 60%-ный стеноз ствола ЛКА, множественные стенозы ПНА, 90%-ный проксимальный стеноз ОА, проксимальная окклюзия ПКА, ФВ была 58%, КДО 108 мл. Рекомендовалось коронарное шунтирование «по жизненным показаниям», от которого больной отказался. Ни одного препарата не принимает. Теперь он, будем надеяться, отправится в РНЦХ РАМН, и скоро красный профессор сообщит нам, что у него успело вырасти в коронарных артериях за последние два с половиной года. А пока — аспирин, статины, бессолевая диета, немножко диуретиков и карведилола. Из-за низкого АД ингибиторы АПФ будут назначены позже.
***
